и, главное, имеет
ли право требовать их? Веник на голове говорил, что никакого
права у Перегретого нет, но, может, этот Перегретый вовсе не
Перегретый, а Переодетый и под веником - форменная фуражка?!
- Если не предъявите документов, придется вызвать
милицию, - сказал возможный Переодетый.
- Да, да, надо вызвать милицию, - подтвердил неожиданно и
Тибулл, злопамятно глядя на Моню.
- Какая милиция, что вы, ребята! - заволновался Мочалыч.
- Ботинки здесь, сейчас брюки найдем.
- Пускай покажет документы, - настаивал Тибулл. - Вот,
например, мои документы, и я могу их показать.
- Успокойся, успокойся, - оттягивал поэта Тиберий. - Не
лезь, убери документы.
- Ну нет, кто я без документов? - упрямился Тибулл. - Я
всегда боролся за правду и сейчас буду бороться. Пускай
покажет.
Вокруг стал собираться банный народ. Голые короли
подымались со своих тронов, прислушивались к разговору.
- Какие в бане документы! - крикнул кто-то. - Кожа да
мочало!
- В бане все голые!
- У нас нос - паспорт!
- Нету документов, - сказал Кожаный, чувствуя поддержку.
- Они в брюках.
- Проверим, - неожиданно сказал Перегретый, подошел к
аптечному шкафчику и вытащил брюки.
Кожаный крякнул и бросился к нему, но Перегретый ловко
взмахнул простыней. Она распахнулась, накрыла Моню и
Перегретого и на глазах превратилась в белого медведя.
Медведь ворчал. Качаясь, постоял он на четырех лапах и
лениво лег на пол.
Банные короли охнули, вскочили на своих тронах, стараясь
через спинки разглядеть, что происходит. Тиберий и Тибулл
поджали ноги, завороженно глядя на белого медведя, который
ворочался на полу.
- Береги инвентарь! - крикнул Мочалыч, подбегая было к
медведю, но тот ринулся на пространщика, зацепил его и сшиб с
ног, а сам стукнулся задом в стену, затрещал и развалился на
две половины.
Из разорванной шкуры выскочили Моня и Перегретый. Но,
конечно, это был уже не Перегретый, и даже не Переодетый, а
просто Одетый с ног до головы.
В кепке и в костюме, в брюках, закатанных выше колен, у
стены стоял Василий Куролесов. В одной руке он держал веник, в
другой - черные хромовые брюки.
- Так ты еще в костюме! - взревел Кожаный.
- Нож! У него нож! - крикнул кто-то. - У него в венике
нож!
- Нож? - сказал Кожаный. - У тебя нож в венике?
- Да, нож у него! - снова крикнул розовый голый король. -
Вон блестит через веточки.
Кожаный отступил и вдруг схватил брюки, которые лежали в
кресле Тибулла, вспрыгнул на подоконник и махом вылетел за
окно.
Раздевальный зал влажно ахнул. Тибулл бросился за ним,
делая такие жесты, которые хотелось назвать хватательными
движениями.
Мы кинулись к окну, разом перегнулись через подоконник. Я
был уверен, что Кожаный лежит под окном с переломанными
ногами, но увидел другую картину.
Кожаный, оказывается, еще и не приземлялся. Он летел
вниз, но медленно, очень медленно. В первую секунду я даже
подумал, что его поддерживают в воздухе волны пара, которые
вываливали из окон первого этажа, но понял, что ошибаюсь.
Под окном
