я, чувствуя, что тему
Гусакова лучше не развивать.
-- Это смесь байдарки с каяком. Я прошел на ней восемнадцать
рек Западной Сибири... А ты случайно не знаком с Гусаковым?
-- И в глаза его не видел.
-- А может, все-таки знаком? Только не хочешь сказать, а? Ты
не подосланный?
-- Не знаком и не хочу знакомиться,-- твердо ответил я.-- Я
на лодку пришел поглядеть. Интересно, сколько она весит?
-- Двадцать пять.
-- Тяжеловата. Мне нужно на двадцать килограммов легче.
-- Купи детское корыто.
-- Погодите,-- принялся объяснять я. -- У меня есть бамбук.
Из него можно сделать лодочку полегче.
-- А зачем тебе легкая? Лодка должна быть основательной. Как
дом. Но можно, конечно, сделать легкую, заманить в нее Гусакова
-- и пускай переворачивается, а?
-- Для Гусакова можно купить резиновую и дырку проделать.
-- В резиновую Гусаков не полезет. Вот в бамбуковую, да еще
самую легкую в мире, его легко заманить. Он потом на всю Москву
будет кричать: я -- самый великий человек в мире, плавал на
самой легкой лодке в мире! Я уж знаю Гусакова.
-- А кто вашу лодку построил? -- спросил я.-- Может, вы
дадите мне адрес Мастера?
-- Адреса не дам,-- сказал писатель-путешественник.-- Но в
следующее воскресенье я сам поеду к Мастеру в Каширу. Бери
бамбук -- поедем вместе.
Чанг, ты поставил чайник?
Глава VII. ОТРЕЗАННАЯ ГОЛОВА ОРЛОВА
В следующее воскресенье мы с Орловым взвалили на плечи бамбук
и притащили его на вокзал.
Писатель-путешественник ожидал нас у пригородных касс.
Размеры бамбука удивили путешественника, но еще больше удивил
его Орлов. Как видно, писатель ожидал только меня с бамбуком, и
Орлов не входил в его расчеты.
Кое-как мы занесли бамбук в электричку, уложили в проходе
между сиденьями. Пассажиры спотыкались и ругались на нас так,
будто мы везли еловые дрова.
-- Вы очень похожи на одного моего знакомого,-- сказал
писатель Орлову, когда поезд тронулся.
-- Не может быть,-- ответил Орлов, который всегда был уверен,
что не похож ни на кого на свете.
-- Если сбрить вам бороду, будет вылитый товарищ Гусаков.
-- Зачем же мне бороду сбривать?
-- Это мы сбриваем мысленно, чтоб на Гусакова быть похожим.
-- Да не хочу я быть похожим!
-- Вот это правильно. И я бы не советовал походить на
Гусакова, потому что он неприятный человек. А все-таки вы
похожи. Вы не родственники?
Орлов объяснил, что они не родственники, и отключился от
вагонной жизни, уставившись в окно. Он явно обиделся на
сходство с Гусаковым.
Писатель-путешественник тоже замолчал, потому что сходство
было очевидным.
Я чувствовал себя виноватым и перед тем и перед другим,
пытался поддержать разговор, но ничего не выходило. Я был зажат
в молчащие тиски. С одной стороны давила на меня старая дружба,
с другой -- новое знакомство.
"Ладно, -- думал я,--главное-довезти бамбук до Каширы и
лодку построить".
Неожиданно беседу оживил человек в золотых очках, который
сидел напротив и все это время шуршал газетой.
-- И зачем молодые люди носят бороду! -- сказал он.-- Ну,
зачем? Не пойму. Это был камешек в огород Орлова.
Орлов не обратил на камешек
