к сосновому лесу. Сто шестнадцатый потоптался на
месте и потянулся за Наполеоном.
Маркиз, однако, не растерялся, в три прыжка обогнал Наполеона, клацнул
зубами у его уха, оттер плечом и возглавил бег. По силе, по возрасту, по
всем правам Маркиз должен был стать вожаком. И в этот спор Сто шестнадцатый
решил не вмешиваться, он бежал последним, и легко было ему на проложенных
следах.
Скоро осталась позади барсучья верея, поднялся над песцами бор, такой
дремучий, что даже и синиц здесь не было. Седобородый глухарь заприметил
беглецов, но не шелохнулся в еловом шатре, хоть и невиданными показались ему
бегущие звери -- рыжеватый Маркиз, платиновый Наполеон и голубой Сто
шестнадцатый.
С полчаса бежал Маркиз на север. Он не оглядывался на своих спутников и
не останавливался, уверенно перепрыгивал поваленные деревья, пересекал
лесосеки и просеки.
Третий раз в своей жизни оказался Маркиз на воле.
В первый раз, так же как Наполеон, сбежал он и три дня мыкался по
лесам. Голодный и ободранный, вернулся на ферму. Через год сбежал другой
песец, по имени Рислинг. Дело было летом, и следов беглеца не могли найти.
Тогда-то директор Некрасов придумал послать вдогонку Маркиза. Директор
понимал, что Маркиз, хлебнувший вольной жизни, обязательно вернется на
ферму. И верно, Маркиз вернулся к обеду, а за ним бежал измученный Рислинг.
Сегодня Маркиз попал на волю в третий раз, но никогда еще так далеко в
лес не забирался. И сам он, когда был беглецом, и Рислинг крутились рядом с
фермой, таясь в кустах, слушали предобеденный звон.
Маркиз по-прежнему бежал на север, но чувствовал, что пора уж
поворачивать на юг. Огибая буреломы, выискивая будто бы лучшую дорогу,
потихоньку, незаметно он загибал, загибал вправо и в конце концов обвел
беглецов вокруг вереи, поставил их к северу хвостом.
Наполеон понял, что Маркиз хитрит, но очень уж уверенно вел его вожак,
а сзади поторапливал Сто шестнадцатый, который ни в чем не сомневался.
Кончился сосновый бор, пошли перелески, осинники, и неожиданно небо
раскрылось над головой, и прямо перед ними легло широкое белое поле. А за
полем -- дощатый забор, редкие елки с обрубленными до самых макушек сучками
и между ними огромный кирпичный гриб -- водокачка, отмечающая над черными
лесами звероферму "Мшага".
Близко, совсем близко послышалось тявканье песцов, кислый запах мерзлой
кормовой смеси и пронзительный родной звук -- песцы играли на тарелочках.
СТО ШЕСТНАДЦАТЫЙ РАЗРЫВАЕТСЯ НА ЧАСТИ
У дырки в заборе Маркиз остановился. Он обернулся к спутникам, игриво
вильнул хвостом в сторону зверофермы: давайте, мол, вернемся, ребята,
пожрем, выспимся, а там видно будет.
Сто шестнадцатый сразу обрадовался, запрыгал восторженно вокруг
Маркиза, ударил по воздуху лапой, будто крутил пойлушку. Устал Сто
шестнадцатый -- голубой двухлеток -- от этой бестолковой беготни и
чувствовал себя сейчас путешественником, который после долгих странствий
вернулся домой.
А дома всегда хорошо. Дома ждет тебя уютная, в общем-то, клетка,
сколько хочешь кормовой
