-- Кончай звонить! -- закричал учитель рисования Павел Сергеевич. --
Готовь карандаши да альбомы!
Во втором классе очень любили рисование, и рисовали здесь отлично.
"Таланты! -- говорил о них Павел Сергеевич. -- Петровы-Водкины!"
Уроки свои Павел Сергеевич начинал обычно с какого-нибудь фокуса. Вдруг
доставал из кармана огромный гипсовый нос или приносил в рюкзаке лошадиный
череп. Сегодня он пришел с пустыми руками, и напрасно таланты глядели с
надеждой на учительские карманы. Карманы не оттопыривались, гипсовый нос
оттуда не высовывался.
Павел Сергеевич прошелся по классу, остановился у окна.
-- Сколько снегу навалило, -- сказал он. -- Скоро настоящая зима.
Ребята поглядели в окно на старые березы, присыпанные снегом. Черные
грачиные гнезда на березах накрылись белыми колпаками.
-- Видите за фермой сосну? -- спросил Павел Сергеевич.
-- Видим, видим! -- закричал хорошист Миша Чашин.
-- Посмотрите на нее хорошенько, -- попросил Павел Сергеевич.
Ребята с любопытством принялись рассматривать сосну, как будто ожидали,
что Павел Сергеевич сейчас устроит с нею какой-нибудь фокус.
Но Павел Сергеевич ничего не устраивал, а сосна стояла не шевелясь,
подпирала мудрой головой серое ковылкинское небо.
Эта сосна была знаменита. Ни в деревнях, ни в окрестных лесах не было
дерева выше ковылкинской сосны, а медовый ее ствол был толще самой огромной
бочки. Старики говорили, что сосна заколдована. В нее ни разу не попала
молния. Другие, мелкие деревья июльские грозы крошили каждый год, а сосну
обходили стороной.
-- Это очень старая сосна, -- сказал Павел Сергеевич. -- И вот каждое
утро, по дороге в школу, я думаю, что это про нее написал Лермонтов
стихотворение... Послушайте.
На севере диком стоит одиноко
На голой вершине сосна.
И дремлет, качаясь, и снегом сыпучим,
Как ризой, одета она.
И снится ей все, что в пустыне далекой,
В том крае, где солнца восход,
Одна и грустна на утесе горючем
Прекрасная пальма растет.
Ребята помолчали, обдумывая стихотворение, а потом сразу стали спорить,
про какую это сосну написано.
-- Да не про нашу это!
-- Про нашу! Про нашу!
-- Погодите, -- сказал Павел Сергеевич. -- Давайте по порядку. Миша
Чашин!
Второклассники замолчали. Хорошист Миша Чашин пользовался в классе
авторитетом. Его уважали.
-- Это не про нашу, -- сказал Миша Чашин. -- Нету горной вершины.
Почему ничего не сказано про ферму, а ведь она под сосной?
Миша Чашин сел на место, и слово взял Коля Калинин.
-- Горной вершины нет, зато есть бугорок, -- сказал он. -- Но дело не в
этом. Стихотворение про сосну, которая стоит одиноко. Значит, и про нашу.
Значит, это наша сосна спит и видит пальму.
-- Пальму Меринову, -- сказал Миша Чашин и засмеялся.
-- Кокосовую! -- закричал Коля Калинин. -- Не тебя же во сне видеть!
-- Спокойно! -- сказал Павел Сергеевич. -- Калинин, сядь. Говори, Вера.
-- Это написано не про сосну, -- сказала неожиданно Вера, -- а про
одинокого человека. Он стоит, и ему печально.
-- Ну сказанула!
-- Тогда б так и
