знала, как дальше быть. И особенно отчего-то тяжело было
этой душе, что перед нею в будущем только два пути: или работать
трактористом, или идти в милицию. Где же третий настоящий, истинный путь?
Ну, не под этой же тяжЈлой и грязной брюквой?!
И тут мы, конечно, должны отметить, что Васина душа была не права.
Ну чего такого плохого работать в милиции? Ходи себе да арестовывай, кого
надо. Никакого особого напряжения, не дрова колоть. Или трактористом -
сидишь да пашешь! Красота! Не права была душа, потрясЈнная выстрелом, вовсе
не права.
Пока душа его металась и размышляла, сам Вася был совершенно без
сознания. Он ничего не осознавал, кроме того, что его всЈ-таки убили.
"Неприятно-то как!" - думал он.
Наверху над ним кто-то топал, бухал, потом всЈ затихло.
Тьма и тишина погреба убаюкивала Куролесова, он лежал не шевелясь,
пока не услышал какой-то шорох. Не мышка ли?
Вася отодвинул бровью брюковку со лба, высунул наружу живой глаз, но
мышку не увидел.
Беспробудная тьма окружала Васю, и холод, тусклый холод пронизывал
его насквозь, гнилой холод, нехороший. В холоде очень хотелось есть, и Вас
стал грызть огурцы и отвратительно-сладкую брюкву.
"Капитан-то, конечно, найдЈт меня,- думал он.- НайдЈт, если будет от
платка танцевать".
Этот возможный танец капитана и старшины слегка успокаивал душу, но
холод проникал в грудь, и Вася замерзал, чувствуя, что превращается в
брюкву.
"А Матрос? - думал Вася.- Где же Матрос? Он-то мог бы хоть подкоп
сделать".
Конечно, Вася не знал, что Матросу надо было делать два подкопа. Сам
он по-прежнему сидел в камере предварительного заключения и раздумывал на
тему: можно ли собачьим носом прошибить бетонный пол?
"Как жалко, что человеческий глаз не видит ничего в темноте! -
печалился Вася.- Сова видит, а я - нет. Надо бы научиться,
натренироваться".
От нечего делать он яростно стал напрягать зрение, но не виделось ни
зги.
"Начну с малого,- думал Вася.- Попробую увидеть собственную руку".
Он поднЈс пальцы к носу, и долго-долго нахмуривал брови, и вдруг
разглядел что-то, не поймЈшь что.
"Мираж! - подумал Вася.- Какой-то мираж!"
Но нет, это был не мираж, это был ноготь большого Васиного пальца.
Тот самый знакомый ноготь, аккуратно постриженный в прошлом году
садовыми ножницами, когда все трактористы обрабатывали колхозный
сад.
"Боже мой! Неужели это он! - восклицал про себя Вася.- Неужели у
меня появляется ночное подвальное зрение?"
Тут Вася покивал себе ногтем и стал напрягаться дальше. Скоро в поле
напряжЈнного зрения появился указательный палец, за ним средний,
безымянный. Только мизинец никак не поддавался.
"Тонковат",- думал Вася.
Примерно через час взгляд его добрался до мизинца, и Вася приказал
зрению двинуться дальше, напрямик, к бочке с капустой. Зрение двинулось,
рассекая темноту.
Бочка долго не объявлялась. Наконец, что-то задрожало, замаячило
бочкообразное вдали, но виделось призрачно, зыбко и шатко. То и дело
возникали
