зрителям.- А ничего не
поделаешь, против этого натюрморда надо играть кривым предметом. Сейчас
ударю, только пускай он снова скажет "дорогой сэр".
- Не скажу,- сжав зубы, пробормотал Зябликов.- Игра аннулирована!
- Э, нет, нет! - заорало общество, из которого Зябликов повынимал в
своЈ время немало трЈхрублЈвок.- Сдался! Сдался!
- Если сдался - деньги мои! - сказал Лошаков.- А если играешь,
говори "сэра". У, какие глаза! Как помоями налиты! Говори!
- Я не сдался, дорогой сэр,- сказал Зябликов.- Бейте!
- Сейчас вдарю! Вдарю стулом по твоим трЈхрублЈвым нервам! У теб
ведь и вся душа стоит три рубля! Не больше, никак не больше! Бью по трЈм
рублям! Играю свояка!
С огромным стулом на плече Лошаков прицеливался особенно тщательно,
да и шар-то был трудный, свояк.
- Тишина в павильоне,- приказал Лошаков.- Я готов! Замрите! Мотор!
Все замерли, и Лошаков легко катнул стулом шары. Шар с номером на
боку 13 повлЈкся по зелЈному сукну, стукнулся об шар с номером 8, отскочил
от него и медленно провалился в лузу, где лежала лошаковская сторублЈвка.
Обвал воплей рухнул в бильярдной. Шара, забитого стулом, кармановцы
ещЈ не видывали. Они кинулись обнимать Лошакова, тискали его и целовали,
требовали автограф, приглашали в театр. Многие просили подержаться за стул.
Трогать понапрасну победный стул гражданин не позволил, сел на него,
успокаивающе замахал ладонью:
- Должен передохнуть... нервное перенапряжение... Чем играть дальше
- вот вопрос. Нет ли у кого зубной щЈтки?! Или урной попробовать? Дайте
урну!
В этот момент триумфа и славы на плечо гражданина Лошакова легла
тяжЈлая и властная рука и послышался хриплый стальной голос:
- Урны не надо! Ваши документы!
Глава шестая. ЗВУКИ БАКА
- Когда же? - спросила Шурочка. Она прижимала к груди эмалированный
бак с огурцами и глядела на Васю.
- Чего когда?
- Когда полюбил?
- Да пока ты ползала взад-вперЈд. Нахлынуло.
- Тогда ползЈм вон туда,- сказала Шурочка, и, толкая перед собой
бак с огурцами, она поползла на четвереньках в ту сторону, где бурьян был
погуще.
Вася тронулся за ней. Вставать на ноги, подниматься во весь рост
было неловко. ВлюблЈнные, казалось им, должны ползти. Забравшись в глубину
бурьяна, девушка оглянулась.
- А я что тебе, понравилась, да? Хочешь огурца?
- Очень понравилась. Хочу.
- И ты мне понравился,- сказала Шурочка, выбирая огурец
поукропистей.- Потом понравился, когда я выползла назад с баком. Ты так
жутко на меня глядел.
Вася и сейчас глядел на неЈ самым неожиданным образом, и Шурочка
глядела в ответ, а в воздухе над ними что-то происходило, что-то
шевелилось, возникали какие-то запахи и дуновения, какая-то пыль, отблески
и дрожь. ВсЈ это, взятое вместе, постепенно складывалось в небольшое
облако, которое всЈ расширялось, расширялось. Скоро это было уже совершенно
круглое облако, которое имело полтора метра в диаметре. Это было облако
взаимной любви, которое и колебалось над бурьяном.
Когда
