который прежде бывал здесь, рассказывал, что остров сплошь
заселен щенками разных пород. И самое главное, что щенки эти никогда не
вырастают, никогда не достигают слова "собака". Они остаются вечными, эти
теплые щенки.
-- Уважаемый сэр, -- расспрашивали матросы, -- нам очень хочется
посмотреть на теплых щенков, но мы не знаем, что с ними делать.
-- Как что делать? -- ответил Суер. -- Их надо трепать. Трепать -- вот
и вся задача.
-- А щекотать их можно? -- застенчиво спросил боцман Чугайло.
-- Щекотание входит в трепание, -- веско пояснял капитан.
Совершенно неожиданно трепать щенков вызвалось много желающих. Чуть не
весь экипаж выстроился у трапа, требуя схода на берег...
-- А мне хоть бы одну серпилию пальм понюхать, -- говорил Вампиров.
-- Отойди от трапа! -- ревел Пахомыч. -- А то привезу с острова кусок
грубоидального ромбодендрона и как дам по башке!
-- А серпилии пальм нюхать нельзя, -- объяснял Суер. -- Человек,
который нанюхался серпилий, становится некладоискательным. Если у него под
ногами будет зарыт самый богатый клад, он его никогда не найдет.
Это неожиданно многих отпугнуло. Все как-то надеялись, что когда-нибудь
мы напоремся на остров с кладом.
Под завистливый свист команды мы погрузились в шлюпку и пошли к
острову. Подплывая, мы глядели во все глаза, ожидая появления щенков, но их
пока не было видно. Причалив честь по чести, первым делом мы побежали к
ближайшей серпилии пальм, разодрали ее на куски, как французскую булку, и
нанюхались до одурения.
Суер серпилию нюхать не стал. Он разлегся под грубоидальным
ромбодендроном и смеялся, как ребенок, глядя, как мы кидаемся друг в друга
остатками недонюханной серпилии.
-- А клада нам не надо! -- орал Пахомыч. -- Нам серпилия роднее! К ней
бы только стаканчик вермута!
Ну, я налил Пахомычу стаканчик. Я знал, что вермут к серпилии
расположен, и захватил пару мехов этого напитка.
Лоцман Кацман тоже запросил стаканчик, но тут капитан сказал:
-- Уберите вермут. Слушайте!
В тишине послышался тихий, щемящий душу жалобный звук.
-- Это скулят щенки, -- пояснил Суер. -- Они приближаются.
Тут из-за ближайшего кабанчика вокабул выскочил первый щенок. Радостно
поскуливая, он уткнулся теплым носом в грубые колени нашего капитана.
-- Ах ты, дурачок, -- сказал Суер, -- заждался ласк.
-- Угу-угу, -- поскуливал щенок, и капитан начал его трепать.
Поверьте, друзья, я никогда не видел такого талантливого и веселого
трепания! Суер щекотал его мизинцем и подбородком, гладил и похлопывал по
бокам, хватал его за уши и навивал эти уши на собственные персты, чесал
живот то свой, то щенячий, распушивал хвост и играл им, как пером павлина,
бегал по его спине пальцами, делая вид, что это скачет табун маленьких
жеребцов.
Со всех сторон из-за кабанчиков и ромбодендронов к нам повалили щенки.
Это были лайки и терьеры, доги и немецкие овчарки, пуделя и рейзеншнауцеры,
дратхаары и ирландские сеттеры. И мы принялись их трепать. Вы не поверите,
но иногда у меня оказывались под рукой сразу по семь или по восемь щенков.
