шампанского не предложили. Впрочем, я не
обижаюсь. Никому еще не приходило в голову, что Сциаподам нужно что-нибудь,
кроме тени от подошвы. Поверьте, я только защищаюсь от солнца, а на
шампанское не рассчитываю.
-- Так, значит, вы не сеете и не жнете? -- строго спросил Суер.
-- Не сею, -- добродушно разъяснял Сциапод, -- и жать не умею. Но,
поверьте, дружок, не так уж просто следить за продвижением светила и
поворачивать свою подошву вовремя. Это тоже работа, правда, приятная и не
нарушающая сущности моей души.
-- Не сеет, не сеет, -- проворчал Пахомыч. -- Небось отвези его
куда-нибудь в Орехово-Зуево, сразу бы засеял и зажал.
Суер поднес шампанского работнику личной подошвы, Сциапод с
удовольствием хлебнул.
-- Я вижу, что вы достойные посетители и открыватели островов. Прошу
вас, залезайте на мою подошву. И я покачаю вас над вершинами пальм и
кривандий.
И мы, захватив пиво и помидоры, забрались на раскаленную подошву.
Только тут я понял, что, кроме необходимой Сциаподу тени, он получает
нужнейшее для его ноги тепло. Нога у него, очевидно, была мерзлянка.
Мы славно попили на подошве пивка и покидались помидорами в пролетающих
попугаев.
Только под вечер попрощались мы с нашим единоногим другом, обещая
прислать ему грубый шерстяной носок на более промозглые времена.
БОДРОСТЬ И ПУСТОТА
...Не сразу, далеко не сразу разобрали мы, что это за прямоугольники
стоят повсюду на взгорках, дорогах и просто на траве открываемого нами
нового острова. К прямоугольникам же, большей частию деревянным, приделаны
были какие-то штуки, вроде дверей с ручками бронзового литья.
Только потом мы догадались, что это действительно двери, а
прямоугольники -- дверные косяки. К удивлению, никаких сооружений -- домов,
гаражей или сараев, -- к которым эти косяки были бы пристроены, видно не
было. Косяки с дверями стояли сами по себе, и двери были распахнуты. Они
поскрипывали под морским ветерком, раскачиваясь на петлях.
Кое-где над открытыми дверями прямо в небе висели окна, также раскрытые
настежь. На окнах колыхались занавесочки.
-- Обычная островная чертовня, -- сказал Пахомыч, зевнув в сторону
острова. -- Какой-то болван понаставил всюду косяков. Но вот как он в небо
окна подвесил?
-- На вашем месте, старпом, я бы поостерегся называть болваном
неизвестное пока лицо, -- сказал Суер-Выер. -- А вдруг это божественный
промысл?
-- Свят-свят, -- сказал старпом. -- Да зачем же Господу заниматься
такими пустяками, как дверные косяки?
-- Косяки здесь ни при чем, -- сказал Суер. -- Главное -- двери.
Открытая дверь -- это знак, это приглашение войти. Давайте же войдем в эти
двери, раз уж нас приглашают.
На этот раз так получилось, что вместо старпома и лоцмана с нами на
остров отправился мичман Хренов.
Оказавшись на берегу, Хренов взбудоражился. Спотыкаясь, вбежал он в
ближайшую открытую дверь, кругом обежал косяк и кинулся нам навстречу.
-- Я вошел в открытую дверь! Я вошел в открытую дверь! -- кричал он,
подпрыгивая, как ягненок.
