вдруг острую
пику. Она вылезала из-за скалы и нарастала, нарастала, постепенно утолщаясь.
- Черт подери! - кричал капитан. - Я не думал, что он еще жив! Капитан
Ктесс видел его в пятом веке до нашей эры! А сейчас эра-то новая!
- Навались! Навались! - командовал Суер. - Левая - загребай! Правая -
табань! Подальше от берега, а то он достанет нас! Достанет!
Матросы наваливались изо всех сил, а пика, толстенная, как сосновое
бревно, и острая, как сапожное шило, все вываливала из-за скалы.
Наконец дьявольский вывал прекратился, и мы увидели, что это не пика, а
огромный рог, приделанный ко лбу мускулистого существа с бедрами оленя,
хребтиной буйвола, холкой харрабанды, ребрами зебры, жабрами жаббры, умбрами
кобры и шкундрами шоколандры. У него были густые вепри, ноздри и брежни.
- Это он! - кричал капитан. - Это - Уникорн! О Боже правый! Какой у
него страшный корн! Какой рог! Какой церос!
Да, друзья, это был Уникорн, или так называемый Моно-церос, которого
русские подполковники чаще всего называют Единорогом.
Разъяренный отсутствием многих запятых, он подскакал к берегу и стал
тыкать своим рогом в наш хорошо осмоленный вельбот.
Слава Создателю, что мы успели уже далеко отвалить от берега, и
страшный бивень полосовал нейтральные воды, подкидывая в воздух акул и
осьминогов.
Глава XXV Дротики и кортики
- Да, это - единственный выход, - говорил сэр Суер-Выер, расхаживая по
палубе взад и вперед. - Единственный.
Мы никак не могли понять, что творится с нашим капитаном, и жарили свои
запятые.
Их, оказывается, очень даже легко жарить.
Получается вкуснее, чем грибы.
Только масло нужно особое. Мы жарили на масле, которое накачали на
острове масляных пчел. Тамошние пчелы откладывают в соты первоклассное
подсолнечное масло. Забавно, что подсолнухи на острове не растут, и пчелы
собирают масло прямо с облаков. Правда, с особых облаков, с тех, что
называются - кумулюсы.
А боцман Чугайло от этих жареных запятых вообще с ума посходил.
У него как-то в голове не укладывалось, что знаки препинания можно
жарить. А когда уложилось, он нанизал запятых, как шашлык, на шампур,
натолок иксов и игреков.
- А это, - говорит, -у меня будет сухой соус. Развел мангал и стал
прокаливать запятые. Вонь стояла ужасная, а боцман ел, обливаясь потом.
Кошмарный, скажу вам, тип был наш боцман Чугайло.
- Да! Это - единственный выход! - окончательно и твердо произнес
Суер-Выер, стукнул кулаком по бочке с порохом и подошел к каюте мадам
Френкель.
- Мадам! - сдержанно сказал он в закрытое дверью пространство. -
Поверьте, это - единственный выход!
- Не знаю ничего, не желаю, - послышалось за дверью.
- Мадам! Вы мне обещали! Дело в том, что мы находимся неподалеку от
острова Уникорн.
- Неужели уже?
- Увы.
И капитан отошел от каюты.
На следующее утро самые дюжие матросы выстроились у дверей каюты мадам
Френкель.
Дверь приоткрылась, и на пороге явилась мадам, абсолютно закутанная в
свое одеяло. Мне показалось, что одеяло даже не одно, потому что виднелись
еще
