чертовня, - сказал Пахомыч, зевнув в сторону
острова. - Какой-то болван понаставил всюду косяков. Но вот как он в небо
окна подвесил?
- На вашем месте, старпом, я бы поостерегся называть болваном
неизвестное пока лицо, - сказал Суер-Выер. - А вдруг да это Божественный
промысел?
- Свят-свят, - дрогнул Пахомыч. - Да зачем же Господу заниматься такими
пустяками, как дверные косяки?
- Косяки здесь ни при" чем, - сказал Суер, - главное - двери. Открытая
дверь - это знак, это приглашение войти. Давайте же войдем в эти двери, раз
уж нас приглашают.
- Ломиться в открытую дверь... - поморщился лоцман, - да нет...
неинтересно...
- Извините, кэп, - сказал Пахомыч, - я тоже останусь на борту, меня
немного беспокоит наш суперкарго.
- Чего такое? - не понял капитан.
- Да разве вы не помните, сэр? Суперкарго, заведующий
грузом.
- Груз - дело серьезное, - согласился капитан. Так на этот раз и
получилось, что вместо старпома и лоцмана с нами на остров отправился мичман
Хренов.
Оказавшись на берегу, Хренов взбудоражился.
- Мои ноги чуют сушу! - потрясенно вскрикивал он. Спотыкаясь, мичман
вбежал в ближайшую открытую
дверь, кругом обежал косяк и кинулся нам навстречу.
- Я вошел в открытую дверь! Я вошел в открытую дверь! - кричал он,
подпрыгивая, как ягненок.
Вслед за мичманом и мы с капитаном вошли в открытую дверь.
- Ну и что ты чувствуешь? - спросил меня капитан, когда мы оказались по
другую сторону.
- Пока неясно, сэр. Кажется, прибавилось немного бодрости.
- Вот именно! - кричал надоедливый Хренов. - Именно бодрости! Бежим к
другой двери!
Посетив следующую открытую дверь, мичман почувствовал совсем
необыкновенный прилив бодрости.
- Мне чего-то очень хочется! - вскрикивал он. - Я чувствую такую
бодрость, такую зверскую бодрость!
- Чего именно хочется? - строго спросил капитан.
- Сам не знаю точно. Но, пожалуй, я бы хотел иметь почетный диплом
Королевского общества дантистов, два чемодана барахла, мулатку дезабилье и
собрание сочинений Декарта.
- Вполне понятные желания, - сказал Суер. - Даже удивительно, к каким
великим замыслам приводит порой прилив бодрости. А тебе, друг мой, -
обратился Суер ко мне, - ничего не хочется?
- Хотелось бы ясности, сэр. Обычно, когда входишь в открытую дверь, -
тебя что-то ожидает. Ну, скажем, бифштекс с луком или девушка с персиками. А
здесь нету ничего - только бодрость и пустота.
- Но это тоже немало, - отвечал капитан. - Бодрость и пустота - целая
философия. К тому же пустота, наполненная бодростью, это не совсем чистая
пустота, это пустота взбодренная.
- Извините, сэр, - возразил я, - но на хрена мне бодрость в абсолютной
пустоте? В пустоте я и без бодрости хорош. Бодрость всегда хочется к
чему-нибудь применить.
- Да, да, кэп! - закричал и Хренов. - Давайте применим нашу бодрость,
чего ей зря пропадать?
- Пожалуйста,----сказал Суер, - применяйте. Вон еще одна открытая
дверь, можете войти.
Хренов, а за ним и мы с капитаном вошли в очередную открытую дверь.
- И здесь ничего
