любезен, стань
золотым и в переносном. Тогда про тебя можно действительно сказать - золотой
человек.
- Это - огромная редкость, - задумался сэр Суер-Выер. - На материке
почти не встречаются золотые как в прямом, так и в переносном. Золотых в
переносном - полно, но все они нищие до мозга костей. Только чуть
разбогатеют - сразу переносное золото теряют.
- Свинец! - сказал князь. - Это - свинец. У нас такие сразу
превращаются в свинец или уж в ртуть. Ха-ха-ха! Мы их так и зовем - свины и
рты.
- Но иметь такую вот золотую жену - это же потрясающе! - воскликнул
старпом. - Это же невероятное богатство!
- Пожалуйста! - захохотал князь Серебряный. - Вот наша Лизушка - она
свободна! Вперед, старпом!
- А как же вы, князь? - смутился Пахомыч. - Я думал, что госпожа
Золотарева - ваша, так сказать, герл-френд или, как там, - невеста?!
- Я? - удивился князь. - Да я же известный ветреник! Легкомысленник!
- Изменщик! - добавила Лизушка. - И баламут!
- То есть как? - сказал Пахомыч и впервые за всю историю нашего
плаванья открыл свои прищуренные глаза. - Я мог бы жениться на госпоже
Золотаревой?
- Ну а что такого-то? - хлопал шампанским князь Серебряный. - Это со
всяким может случиться! Житейский вопрос! Попробуйте! Сделайте предложение!
Смелей!
Глава XCI. Мизинчик
Лоцман, Суер да и я, признаться, как-то слегка удивились, что старпом
обскакал нас на повороте. Не знаю уж, о чем думали мои приятели, меня же в
глубине души интересовало, какие детали у госпожи серебряные. Серебро на
золоте, прямо скажу, меня всегда волновало, возбуждало и поднимало. И я даже
думал немного еще выпить и приступить к делу, а тут старпом, да еще с самыми
серьезными намерениями. И ходит так индюком вокруг барышни, и делает
английские развороты, перуанские обиходы.
- А что вы любите на завтрак? - спрашивает. - Овсянку или яйцо?
- Молоко с пирожным!
- Ах! Ах! Парное или снятое?
- Перламутровое!
Короче, через пару минут всем стало ясно, что Лизушка Золотарева готова
вступить в брак с нашим старпомом, и Пахомыч смело мог готовить брачные
чертоги, о которых давно уже мечтал.
Князь отвел нас немного в сторону, чтоб не мешать их церемониям, но я
отошел не совсем, а так, наполовину.
- А это не опасно? - осторожно спрашивал князя Суер-Выер. - Не задавит
ли в объятьях в прямом смысле слова?
- Да нет, что вы! - успокаивал князь. - Она же золотая и в постели, все
понимает. Ну, для обычного человека, может, чуть прохладна поначалу, но если
этот металл разогреешь - о-го-го!
- Давайте прямо сейчас устроим помолвку! - воскликнул старпом. Он так
растерялся, так заторопился, что прямо засуетился. И его, в сущности, можно
было понять: и баба хорошая, видно, что добродушная, и груда золота! Черт
подери! И детали серебряные потом поглядеть! И-эх! Я не то что позавидовал,
но к бабам неравнодушен, особенно к золотым. Эх!
Объявили помолвку. Шампанское! Спичи! Соусы! Анахореты в сметане! Я не
удержался да и ляпнул:
- Не пойму, что это: любовь к женщине или к золоту?
- Конечно, к женщине, - твердо
