хотел стрельнуть.
- Погодите, - сказал старшина, - чего зря патрон тратить.
Он набрал полную грудь воздуха и вдруг крикнул:
- Полундра-а!
Никакого толку - козырек не дрогнул.
- П-р-ропади ты пропадом! - крикнул старшина.
Козырек опять не дрогнул. Тогда лейтенант достал пистолет и выстрелил.
От выстрела зазвенело в ушах и что-то где-то ухнуло в ущелье, но козырек так
и не шелохнулся.
- Не созрел, - сказал старшина, когда они шли обратно на заставу.
Солнце быстро пробежало по небу, и день кончился.
А вечером поднялся буран.
Ветер выл, разбрасывал снежинки, крепкие, как пули.
На заставе устроили новогодний ужин. Солдаты пили компот из кружек,
потому что вина им нельзя - граница за горами. А горы - вот они. Поиграв на
баяне и поглядев новогоднюю елку, солдаты легли спать. А лейтенант Генералов
подозвал старшину и сказал:
- Тревожит меня этот проклятый козырек. Как бы не рухнул.
- Буранище крепкий, - ответил старшина, - но будем надеяться, все
обойдется.
Ветер еще усилился, все больше наметал снегу.
Козырек вырос, распух и уже еле держался над обрывом. Вот он медленно
наклонился - кррр! - что-то скрипнуло у него внутри. Он прополз немного и
вдруг рухнул с горы.
Страшная снежная волна помчалась вниз, сметая и расшибая сугробы.
Лейтенант Генералов хотел лечь спать, когда услышал какой-то шум. Вот
стена дрогнула перед его глазами. Дернулся пол. Он кинулся к двери, но дверь
сама вылетела ему навстречу. В грудь ударило черной волной. И эта черная
волна - был снег.
Лавина рухнула на заставу. Снег вышиб окна, ворвался в комнату, где
спали солдаты, и забил ее до потолка. Новая волна сшибла дом с места,
опрокинула набок и совсем завалила его.
Лейтенант Генералов пробовал шевельнуться и не мог. Его сдавило так
плотно, будто не снегом, а студеной жесткой землей. Он забился в снегу,
расталкивая его локтями, но холодная тяжесть давила на плечи, и не было сил
с ней справиться.
"Ну, все, - подумал лейтенант, - не выберусь..."
Он задыхался. Широко раскрыв рот, он пытался вздохнуть и втягивал в
себя снежную труху. Она таяла на губах, на щеках. Он ударил в снег кулаком,
и рука его встретила пустоту - окно, выбитое снежной волной.
Лейтенанту Генералову повезло. Он протиснулся через окно, попал в
полосу рыхлого снега и выбрался на гребень сугроба.
В предутреннем свете глянул вокруг и не увидел заставы. Ни крыши, ни
стен, ни дверей - снег...
Он крикнул, но никто не услышал его.
Он один выбрался из-под обвала.
Ветер выл, затягивал сугроб узлами, нес льдинки, которые со звоном
впивались в лицо.
Лейтенант пробрался обратно через то же окно, и уткнулся в снежную
стену, и стал ее разгребать. Руки сразу застыли, сделались вроде деревянные,
выструганные из еловой доски, и он разгребал снег, словно двумя лопатками.
Он полз и что-то кричал в темноте, но что это были за слова и какой в
них заключался смысл, разобрать было невозможно.
Прошел, наверно, час. Лейтенант пробил в снегу узкую щель и добрался до
койки, на которой всегда спал солдат Игорь Соколов. Койка была
