Белозуб, грубый
солдат, должен был действовать силой, хвостатый Сыщик - хитростью.
Как только Сыщик явился на столе, Белозубка и Белозуб насторожились,
ожидая, что он будет делать.
Он обошел перевернутые стаканы, обнюхал и третий, треснутый, стал
разглядывать мою руку, лежащую на столе.
Тут я понял, что он меня почти не видит. Глазки его привыкли к
подземной темноте, и видел он только то, что было прямо перед его носом. А
перед его носом была моя рука, и некоторое время Сыщик раздумывал, что это
такое.
Я пошевелил пальцем. Сыщик вздрогнул, отпрыгнул в сторону и спрятался
за спичечной коробкой. Посидел, съежившись, подумал, быстро прокатился по
столу, спустился на пол и шмыгнул в щель.
"Ваше величество! - докладывал, наверно, он королю Землерою. - Там за
столом сидит какой-то тип и накрывает наших ребят стаканами".
"Стаканами? - удивился, наверно, Землерой. - В таежной избушке стаканы?
Откуда такая роскошь?"
"У прохожих геологов выменял".
"И много у него еще стаканов?"
"Еще один, треснутый. Но есть под нарами трехлитровая банка, в которую
влезет целый полк наших солдат".
Дождь к вечеру все-таки немного поредел. Кое-где над тайгой, над
вершиной горы Мартай наметились просветы, похожие на ледяные окна. Очевидно,
там, на Мартае, дождь превращался в снег.
Я надел высокие сапоги, взял топор и пошел поискать сушину на дрова.
Хотел было отпустить пленников, но потом решил подержать их еще немного,
поучить уму-разуму.
В стороне от избушки нашел я сухую пихту и, пока рубил ее, думал о
пленниках, оставшихся на столе. Меня немного мучила совесть. Я думал, что бы
я сам стал делать, если б меня посадили под стеклянный колпак.
"Ваше величество, он ушел, - докладывали в это время лазутчики королю
Землерою. - Сушину рубит и долго еще провозится. Ведь надо ее срубить, потом
ветки обрубить, потом к избушке притащить".
"Надо действовать, а то будет поздно", - предлагал хвостатый Сыщик.
"Валяйте", - согласился король.
Когда я вернулся в избушку, оба стакана были перевернуты, а третий,
треснутый, валялся на полу и был уже не треснутый, а вдребезги разбитый.
На улице стемнело. Я затопил печку, заварил чаги. Свечу зажигать не
стал - огонь из печки освещал избушку. Огненные блики плясали на бревенчатых
стенах, на полу. С треском вылетала иногда из печки искра, и я глядел, как
медленно гаснет она.
"Залез с ногами на нары и чагу пьет", - докладывали лазутчики Землерою.
"А что это такое - чага?" - спросил король.
"Это - древесный гриб. Растет на березе, прямо на стволе. Его сушат,
крошат и вместо чая заваривают. Полезно для желудка", - пояснил королевский
лекарь - Кухарь, который стоял у трона, искусно вырезанного из кедровой
коры.
Сам Землерой сидел на троне. На шее у него висело ожерелье из
светящихся гнилушек. Тут же был и дядя Белозуб, который возмущенно раздувал
щеки.
"Меня, старого служаку, посадить в стакан! Я ему этого никогда не
прощу! Сегодня же ночью укушу за пятку".
"Ладно тебе, - говорила Белозубка. - Что было - то прошло. Давайте
лучше выпьем кваса и будем
