- Во-во! Поставит мой дорогой кум дядя Ваня морду в озеро, а караси
шнырь-шнырь и залезают в нее. Им интересно поглядеть, чего там внутри, в
морде-то. А там нет ничего - только прутики сплетенные. Тут кум дерг за
веревочку и вынимает морду. Кум у меня золотой. Видишь этот воск? Это кум
подарил.
Воск был черный, замусоленный, изрезанный дратвой, но дядя Зуй глядел
на него с восхищением и покачивал головой, удивляясь, какой у него кум -
воск подарил!
- Пойдем проведаем кума, - уговаривал меня дядя Зуй. - Медку поедим,
карасей нажарим.
- А что ж, - сказал я, перекусив дратву, - пойдем.
После обеда мы отправились в Гридино. Взяли соленых грибов, да
черничного варенья Пантелевна дала банку - гостинцы. Удочки дядя Зуй брать
не велел - кум карасей мордой наловит. Мордой так мордой.
- К ночи вернетесь ли? - провожала нас Пантелевна. - Беречь ли самовар?
- Да что ты! - сердился дядя Зуй. - Разве ж нас кум отпустит! Завтра
жди.
Вначале мы шли дорогой, потом свернули на тропку, петляющую среди елок.
Дядя Зуй бежал то впереди меня, то сбоку, то совсем отставал.
- У него золотые руки! - кричал дядя Зуй мне в спину. - И золотая
голова. Он нас карасями угостит.
Уже под самый вечер, под закат, мы вышли к Гридино. Высоко над озером
стояла деревня. С каменистой гряды сбегали в низину, к озеру, яблоньки и
огороды. Закат светил нам в спину, и стекла в окнах кумова дома и старая
береза у крыльца были ослепительные и золотые...
Кум окучивал картошку.
- Кум-батюшка! - окликнул дядя Зуй из-за забора. - Вот и гости к тебе.
- Ага, - сказал кум, оглядываясь.
- Это вот мой друг сердечный, - объяснил дядя Зуй, показывая на меня. -
Золотой человек. У Пантелевны живет, племянник...
- А-а-а... - сказал кум, отставив тяпку.
Мы зашли в калитку, уселись на лавку у стола, врытого под березой.
Закурили...
- А это мой кум, Иван Тимофеевич, - горячился дядя Зуй, пока мы
закуривали. - Помнишь, я тебе много про него рассказывал. Золотая головушка!
- Помню-помню, - ответил я. - Ты ведь у нас, Зуюшко, тоже золотой
человек.
Дядя Зуй сиял, глядел то на меня, то на кума, радуясь, что за одним
столом собралось сразу три золотых человека.
- Вот мой кум, - говорил он с гордостью. - Дядя Ваня. Он карасей мордой
ловит!
- Да, - сказал кум задумчиво. - Дядя Ваня любит карасей мордой ловить.
- Кто? - не понял было я.
- Дак это кум мой дядя Ваня, Иван Тимофеевич! Это он карасей-то мордой
ловит.
- А, - понял я. - Понятно. А что, есть караси-то в озере?
- Ну что ж, - отвечал кум с расстановкой. - Караси в озере-то, пожалуй
что, и есть.
- А я хозяйство бросил! - кричал дядя Зуй. - Решил кума своего
проведать. А дома Нюрку оставил, она ведь совсем большая стала - шесть лет.
- Дядя Ваня любит Нюрку, - сказал кум.
- И Нюрка, - подхватил дядя Зуй, - и Нюрка любит дядю Ваню.
- Ну что ж, - согласился кум, - и Нюрка любит дядю Ваню.
Разговор заглох. Закат спрятался в темный лесистый берег, но окна
кумова дома еще улавливали его отсветы и сияли, как праздничные зеркала.
