направо -- тоже можно дойти до Смоленского бульвара.
В метро и в троллейбус с Милордом меня нс пускали, и мы ходили по
Садовому -- то налево, то направо -- и всегда добирались до Смоленского
бульвара.
Самое удивительное, что никакого бульвара на Смоленском бульваре не
было. Там, на Садовом кольце, стояли только серые и желтые дома. И все-таки
он был, был там бульвар. Были и деревья и листья, только не было их видно,
как не было видно и наших Красных ворот.
Боря меня ласково встречал, и Ляля кормила воздушным обедом, а мне уже
пора было домой, на обратную дорогу оставалось полдня.
От Смоленского бульвара я шел по Садовому кольцу к Красным воротам, и
мне казалось, что я потерял брата. Тогда я еще не понимал, что брата
потерять невозможно.
Милорд -- вот кто меня веселил.
Он был умен, а следовательно, интеллигентен. Ни о чем я не просил его
дважды, и он меня ни о чем не просил и никуда не просился. Он просто жил
рядом со мной, как небольшая тень у правого ботинка.
Рано утром, вставая с кровати, я опускал на пол босые ноги, и тут же
из-под кровати вылезал Милорд и лизал меня в пятку. Он не бегал бешено по
комнате, радуясь моему пробуждению, он просто сидел рядом с босою ногой,
которая постепенно становилась обутой.
Далее мы двигались вместе -- я и Милорд у моего ботинка. Раньше я и сам
двигался возле ботинка старшего брата, а теперь, когда Боря уехал, у моего
ботинка появился Милорд.
Произошла замена, и я пока не понимал, что лучше: самому двигаться у
некоторого ботинка или двигать своим ботинком, у которого некто двигается.
Я все-таки желал двигаться у Бориного ботинка, и одновременно пускай бы
у моего ботинка двигался Милорд.
Но этого мне не было дано, и спасала только мысль о военной
переподготовке.
После завтрака мы с Милордом отправлялись во двор.
Утром во дворе совершенно не было никакой шпаны, и мы с Милордом вдвоем
гуляли у фонтана.
От нечего делать я учил Милорда стоять у меня на голове.
Дело это было сложным. Прыгнуть прямо ко мне на голову Милорду не
удавалось -- не допрыгивал, и в конце концов я подсаживал его на верхнюю
гипсовую розу фонтана, и Милорд перебирался с нее ко мне на голову. В те
голы я носил довольно-таки крепкую кепку, которая помогала в наших опытах.
С Милордом на голове гулял я у фонтана. поджидая хоть какой-нибудь,
хотя бы мелкой шпаны.
Но тут с третьего этажа моя тетушка начинала громко через форточку на
весь двор называть по имени мое имя. Она всячески намекала на те важные
дела, которые мне предстояли и которые в будущем должны были провести резкую
грань между
