-- Ну, Максимыч,-- сказала Мирониха,-- отрезай пять метров.
Продавец Петр Максимыч поправил на носу металлические очки, достал
из-под прилавка ножницы, нанизал их на пальцы и почикал в воздухе, будто
проверял, хорошо ли они чикают, нет ли сцеплений.
-- Пяти метров отрезать не могу,-- сказал он, перестав чикать.
-- Это почему ж ты не можешь? -- заволновалась Мирониха.-- Отрезай,
говорю!
-- Не кричи,-- строго сказал Петр Максимыч, чикнув ножницами на
Мирониху,-- клеенки привезли мало. Я ее всю измерил, и получается по полтора
метра на каждый дом. Надо, чтоб всем хватило.
Тут же в магазине начался шум, все женщины стали разом разбираться,
правильно это или неправильно. Особенно горячилась Мирониха.
-- Отрезай! -- наседала она на Петра Максимыча.-- Кто первый стоит, тот
пускай и берет сколько хочет.
-- Ишь, придумала! -- говорили другие.-- Нарежет себе пять метров, а
другим нечем стол покрывать. Надо, чтоб всем хватило.
-- А если у меня стол длинный? -- кричала Мирониха.-- Мне полтора метра
не хватит! Что ж мне, стол отпиливать?
-- Можешь отпиливать,-- сказал Петр Максимыч, чикая ножницами.
Тут же все стали вспоминать, у кого какой стол, а Мирониха побежала
домой стол мерить. За нею потянулись и другие женщины.
В магазине остались только дядя Зуй да Колька Дрождев.
-- Слышь, Колька, а у меня-то стол коротенький,-- говорил дядя Зуй.--
Внучка Нюрка сядет с того конца, я с этого -- вот и весь стол. Мне клеенки
хватит, еще и с напуском будет.
-- А у меня стол круглый,-- хмуро сказал Колька Дрождев,-- а раздвинешь
-- яйцо получается.
Первой в магазин вернулась Мирониха.
-- Режь метр восемьдесят! -- бухнула она.
-- Не могу,-- сказал Петр Максимыч.
-- Да что же это!-- закричала Мирониха.-- Где я возьму еще тридцать
сантиметров?
-- Да ладно тебе,-- сказал дядя Зуй,-- останется кусочек стола
непокрытым, будешь на это место рыбьи кости складывать.
-- Тебя не спросила! -- закричала Мирониха.-- Сам вон скоро свои кости
сложишь, старый пень!
-- Ишь, ругается! -- сказал дядя Зуй добродушно.-- Ладно. Максимыч,
прирежь ей недостачу из моего куска. Пускай не орет. Пускай рыбьи кости на
клеенку складывает.
Продавец Петр Максимыч приложил к клеенке деревянный метр, отмерил
сколько надо, и с треском ножницы впились в клеенку, разрубая васильки.
-- Бери-бери, Мирониха,-- говорил дядя Зуй,-- пользуйся. Хочешь ее
мылом мой, хочешь стирай. От этой клеенки убыли не будет. Ей износу нет.
Пользуйся, Мирониха, чашки на нее ставь, супы, самовары ставь. Только смотри
будь осторожна с ней, Мирониха. Не погуби
